Горожане всегда против: локальное благоустройство важнее мегапроектов

Сам тезис «горожане всегда против» в корне неверен. Общественное мнение по одному и тому же вопросу меняется бесконечное количество раз, поэтому оно не может служить опорой для принятия точных решений. Общественное мнение — это исключительно политический инструмент. Опираться нужно вовсе не на мнение, а на то, что люди реально делают. Позиция «not in my backyard» может считаться реальным протестом, только когда люди выходят на улицу.

То, что мы наблюдаем в Москве, протестом не является. Это просто недовольство, которое выражается в разговорах на кухне, жалобах в соцсетях и прочем. Но недовольство не выливается в какие-то конкретные действия и поэтому учитываться при принятии решений не может. Оно элементарно не видно институциональной власти. Хорошо, когда власти все свои действия согласуют с жителями. Но для такого мегаполиса, как Москва, это не представляется возможным, причем при любой централизованной системе управления. В российских условиях единственным реальным инструментом участия горожан в городских процессах являются выборы. Жители выбирают определенного мэра, его программу и заявленный набор действий. Если люди не согласны с какими-то действиями избранных властей, они вправе протестовать. Но в России мы этого практически не наблюдаем.

Власти могут работать с такой ситуацией, и для этого вовсе не обязательно собирать мнения жителей. Более того, мнения жителей собирать вредно, потому что это переменная величина и ею можно управлять. На повестке дня, которую власти обсуждают с горожанами, должна быть не градостроительная политика, а набор городских политик — и именно они должны согласовываться с жителями. Для этого городу потребуется заказывать исследования, которые дадут ответ на вопрос, что нужно горожанам.

Но для принятия решений одних лишь исследований недостаточно. Чтобы городские проекты были устойчивыми и не приводили к протестам, для любых проектов городских трансформаций необходимо разработать и институционально закрепить финансово-управленческие модели. Самое важное, чтобы эти модели учитывали интересы 12 групп, которые сегодня существуют в Москве: банки, зарабатывающие на развитии города; экспертное сообщество; группа собственников недвижимости; локальные бизнесы (мелкие и средние инвесторы, играющие ключевую роль в качественном городском развитии); НКО и фонды; проектировщики; университеты; группа внешних интересантов из других регионов; группа международных интересов; государство; муниципалитет и крупные инвесторы. Учесть интересы всех 12 групп можно, только создав общего оператора, в который войдут их представители. К сожалению, в Москве ключевые решения принимают только три группы интересов — государство, муниципалитет и крупные инвесторы. В результате происходит редукция городских решений в сторону обслуживания интересов исключительно этих трех групп.

Чем это опасно? Крупные инвесторы в силу своей природы не видят и не учитывают интересы других групп интересов. Такие инвесторы всегда заинтересованы в крупномасштабных проектах, но не в локальных изменениях, которые играют ключевую роль в качественном развитии города. Это касается, например, парков. То, что можно было сделать за меньшие деньги и гораздо лучше, у нас почти всегда превращается в мегапроекты. На самом деле во многих случаях вовсе не нужно прокладывать гигантскую сеть асфальтовых, плиточных или резиновых покрытий — люди ими просто не пользуются, им достаточно одной дорожки со скамейками и фонарями. Но поскольку крупным инвесторам нужны крупные проекты, возникает перекос в сторону обслуживания не пользователей парка, а финансовых процессов компаний.

Важно сказать, что в Москве три группы интересов, которые являются здесь ключевыми, не имеют общего организационного центра и действуют всегда по договоренности. В результате в ловушку попадает именно муниципалитет, потому что к нему приходят представители разных крупных инвесторов и вынуждают принимать простые решения. Муниципалитет видит тех, кто к нему настойчиво ходит, и почти всегда не видит всех остальных игроков: если в рутинном режиме никто, кроме крупных инвесторов, не обращается, значит никого и нет. Самые показательные кейсы в этом смысле — конфликты вокруг сноса особняка Булошникова на Большой Никитской и застройки квартала в Кунцеве, которые вызвали реальные протесты москвичей. Здесь мы видим, как, не имея противовеса, власть слабеет под напором двух других групп интересов.